Ариадна Готфридовна Гессе-Кондиайн, (1925). Будучи свидетелем прошлого века, зная свою родословную до екатерининских времен, Ариадна Готфридовна удивительный, такой важный, рассказчик. По линии мужа состоит в родстве с Максимилианом Егоровичем Месмахером.
Воспоминания о Ленинграде 30х годов: "Ленинград, да и все города и села нашей страны, жили во многом по-старому. Из Кандалакшы и Апатит мы приезжали на Московский (бывший Николаевский) вокзал и добирались домой на извозчике. Автомобилей в городе было еще очень мало: редкие легковые "форды" с брезентовым откидным верхом, шикарные приземистые "линкольны" с несущейся металлической борзой "на носу", небольшие грузовики (АМО). А главный транспорт города - одновагонные и двухвагонные дребезжащие трамваи с открытыми площадками. Все это звенело, гудело, бибикало и тряслось по трамвайным рельсам и булыжной мостовой из округлых гранитных и диабазовых валунов. Панели были из расположенных попарно квадратных плит водорослевого доломита, пудостского камня. Главные проезжие улицы центра - Невский, часть канала Грибоедова (бывшего Екатерининского), часть набережной у Зимнего дворца - были вымощены просмоленными деревянными торцами, как пчелиные соты, диаметром около 20 см. Там, где была торцовая бесшумная и нетряская мостовая, раньше разъезжала на прогулках царская семья, свита,аристократия. Торцы были сняты и заменены асфальтом только после Отечественной войны. По Невскому неслись трамваи, но основные грузовые перевозки осуществлялись на лошадях. Телеги были большие, часто на резиновых шинах. Их тащили мощные лохматоногие и крутобедрые битюги-тяжеловозы, вкусно пахнущие лошадиным потом и сыромятной кожей. У многих из них еще сохранилась красивая сбруя с кожаными кистями и латунными чеканными украшениями-накладками. В гололедицу лошади скользили, падали. Возчики остервенело били их кнутами, заставляя подняться, а я их жалела, даже дух захватывало, иногда подходила и просила не бить лошадей, чаще молча стояла и, затаив дыхание, горестно смотрела на их окровавленные израненные или стертые бока и ноги. Извозчики были вместо теперешнего такси.. Они, как в старину, одевались в темно-синий или черный тулуп, или же в шубу-сборчатку из синего сукна, подпоясанного красным "кумачевым" кушаком, и высокую шапку-картуз. Лошадей привязывали у ворот и подъездов к гранитным или чугунным столбам-тумбам высотой 50-60 см. Они и сейчас кое-где сохранились в старой части города. У Московского и других вокзалов стояли вереницы таких извозчиков, поджидавших пассажиров, у театров тоже. На углах боковых улиц по утрам стояли молочницы с бидонами молока, обычно - финки ("чухонки"). На улице Желябова (Большая Конюшенная) в подвале продавался керосин.Запах его разносился довольно далеко. Такие подвальные керосиновые лавки были разбросаны по всему городу. Готовили еду, кипятили воду главным образом на примусах и керосинках, потом на керогазах. Плиты на кухнях топили редко, на праздники: экономили дрова.
<..> Дворники были солидные, бородатые, вежливые; держались уважительно, но с достоинством. Они носили чистые белые фартуки и блестящие овальные блях на груди, на голове - картузы, иногда тюбетейки (татары). Дворы были заполнены штабелями дров, прикрытыми старым железом или толем, кое-где на задних дворах ютились сараюшки, будочки, деревянные помойки на которых хозяйничали кошки и редкие голуби.
Я обычно гуляла на липовом бульваре улицы Софьи Перовской (Малая Конюшенная) с девочками с этой же улицы. Мы играли в "воротики", "штандер", хоровод, "А мы просто сеяли" - старинные детские игры. Никогда, ни на бульваре, ни в садах не топтали газоны. В соседних садах - Большом и Малом Михайловском - были сторожа со свистками, да и взрослые строго следили за шалунами.
На больших улицах, в центре, особенно на проспекте 25 октября (Невском), на углах пересекающих его улиц и на мостах невысокие китайцы и миниатюрные китаянки, часто с очень маленькими, изуродованными с детства ступнями ног, в национальных костюмах (брючки и кофточки) продавали пестрые шарики на резинках, фонарики и еще какие-то детские китайские игрушки. Лоточники продавали красных леденцовых петушков на палочках, ириски из мака, орехи, помадки. Продавцы шаров стояли с огромными связками ярких - красных, голубых и желтых шаров, наполненных водородом и рвущихся вверх <..>
Милиционеры носили летом белые шлемы с удлиненными шишаками и белые гимнастерки; осенью и зимой и гимнастерки и шлемы были или серые, или цвета хаки. У каждого милиционера были справочники, по которым они всегда могли объяснить - как называется или где находится нужная человеку улица и как туда проехать. Милиционеры был вежливыми, но довольно строгими. Если мне надо было перейти Невский, по которому неслись трамваи, экипажи, а зимой санки и редкие машины, а я была очень маленькой и не находилось надежного, по моему мнению, взрослого, можно было обратиться к милиционеру, и он помогал перейти улицу.."
